Последняя песнь

Какая битва ее голос забрала?

Рассказывай, рассказывай скорее.

- Создателя на то сложилась воля, -

ответила она полушутя, -

В ней дикий энт свою увидел долю,

свое неповзрослевшее дитя.

Такие вот печальные дела.

Сквозь лес Бресилианский шла дорога,

сквозь ночь и вой голодных диких стай

волков, и я вовсю молила бога,

чтобы позволил только увидать рассвет

и до утра сокрыл бы от угрозы,

до первых солнечных лучей сберег от бед.

Плащом укутавшись, я пряталась в кустах,

а по щекам текли позорно слезы.

Меня родил Создатель не для битвы,

я не из тех, кто в бой с мечом наперевес

извечно рвется, лишь по горлу бритвой

мне полоснуть уснувшего врага

хватает смелости. Трусливая порода.

Практически с рождения - в бегах.

Вся жизнь моя такая, год за годом,

и каждый год меня приносят ноги в лес.

Всю эту ночь я глаз и не смыкала,

к утру была тяжелой голова...

на флейте до рассвета я играла,

но тихо-тихо, только отгоняя страх.

С насмешкой словно солнце мне явило,

в чьих ночью укрывалась я ветвях.

И я сидела - ни жива и ни мертва -

а надо мною, наливаясь силой,

от сна ночного пробуждался древний энт.

Встал в полный рост, со скрипом потянулся.

Спал дурно под мой аккомпанемент -

признался он, - но ночью не хотелось

ему меня пугать еще сильней,

и рад был, что я отыскала в себе смелость

ту ночь прожить средь воя и теней...

«Не каждый смог бы,» - монстр ухмыльнулся.

А что ответить? Будь я чуть смелей,

я б в этой чаще в жизни не осталась,

бежала бы скорей, скорей, скорей...

стремглав из леса, только страх животный

сковал меня, казалось, навсегда.

"Ах, дева, если б мне твои заботы!

Ах, дева, кабы мне твоя беда..."

- он молвил, а я только соглашалась.

Теперь его историю я знаю.

Она трагична, но вполне проста -

Насколько только может таковая

Простой быть у разумного куста:

«Так много-много лет назад - а даже энт бывает молод -

Беда явилась из Орлея, шел мятеж по всей стране.

В чужой борьбе за трон терпели люди боль и голод.

Да, я не человек, хотя терпеть пришлось и мне.

Беда пришла в наш лес не вдруг - шептал нам ветер, пели птицы,

И вот мы знали, скоро нашу дорогую землю-мать,

Пытаясь защитить себя, вернуть исходные границы,

Придут десятки, сотни, сотни сотен ног чужих топтать,

Оставят сотни тысяч ран - и на земле, и друг на друге,

Отравят кровью почву, убивая без конца...

Они считали, их оправдывают жалкие потуги

Сменить лицо у задницы текущего хозяина дворца.

С тех пор прошло так много лет, я все живу на том же месте,

И поводам уйти отсюда бросил счет вести,

Ведь держит только память о трагически потерянной невесте

Да о дитя нашем, что толком не успело подрасти,

Когда ворвались люди в лес. Я только об одном жалею,

Что не заставил я себя тогда подняться во весь рост,

Что не сумел в ту ночь я стать чуть-чуть, немножечко смелее

И защитить семью, отправив тех мерзавцев на погост...

Я лишь боялся и дрожал, когда они ее крушили,

Питался жадно ей всю ночь огонь в костре людей.

Я слишком явно понимал, чего они меня лишили,

Но страх держал, хоть становилось с каждым мигом все больней.

А тело моего дитя... не знаю, право: радость? Горе? -

Оно не предано огню и не исчезло без следа...

Его под сердцем унесла, изрезано в чудном узоре,

Под видом флейты дева... мне казалось, навсегда.

Сегодня ночью слышал я такой знакомый мне до боли,

Такой родной и жалобный, печальный детский плач...

Ах, знала бы ты, женщина, каких усилий воли

Мне стоило поверить, что семьи моей палач -

Не ты, и быть не можешь той, по чьей вине я все утратил.

Мне мать-земля поведала, что прах ее хранит.

Но тело моего дитя теперь с тобой с какой-то стати...

Нет, я не буду требовать мне что-то объяснить.

Я попрошу тебя лишь, дева, об одном:

Ты отплати мне за добро добром.

Мое добро - приляг в моей тени

И, сколько тебе надо, отдохни.

Я в это время сохраню тебя от бед –

И о немногом попрошу тебя в ответ.

Прошу тебя: верни мое дитя

Хотя бы столько тяжких лет спустя…»

Хоть было сложно распрощаться с инструментом –

Частичка памяти о матери родной –

Я положила флейту перед энтом…

И сразу сладкий сон меня окутал,

Трава была мягка, как колыбель.

«Простите маму, бес ее попутал» -

Я попросила. А в ответ звучала трель

Прощальная несчастной флейты той.

А где же ваши инструменты, братцы?

В каких вы их утратили боях?

- «Меня назвали дрянью и паяцем,

И в щепки разнесли о мою спину,

Когда я небылицу рассказал…»

- «Свою я пропил и орал дурниной,

Потом валяясь пьяным на углях.»

Обоим стыдно было поднимать глаза.

И на мансарде воцарилась тишина