Геймер Alto 26
My life; Заметки из жизни почти одинокого скайримского путешественника
Они говорили, что я Драконорожденный, Dovakhiin на древнем языке.
Избранный богами.
Они говорили, что лишь я смогу спасти мир от Дракона Времени - Альдуина, несущего конец веков. Говорили, что я должен восстановить мир в раздираемом войной Скайриме, этой холодной неприветливой земле, населённой суровыми нордами, живущими битвой, традициями и северным сиянием. Что ж.
Они ошибались.
My life; Заметки из жизни почти одинокого скайримского путешественникаСтражник у ворот Вайтрана
Голова разбойника, не справившись с напором лезвия Драконорожденного, слетела с плеч и укатилась в другой конец комнаты. Впрочем, Драконорожденный не стал её искать. Здесь, в форте Тревус, было жутко темно – факелы, державшиеся в старых, потрескавшихся креплениях, едва освещали пыльные, заросшие залы и коридоры форта. Да и самих факелов было мало – банде, занявшей разрушенную, покинутую десятилетия назад крепость, не нужно было слишком много огня.
Местами мокрая то от воды, то от крови брусчатка уюта не добавляла. Так что искать отрубленную голову желания не было. Драконорожденный занимался их коллекционированием, но без особого фанатизма.
Это был уже четвёртый форт, на зачистку которого послала Dovakhiin’a имперская армия. Работа на государство, во славу Императора оказалась утомительной, но простой. Зато поучительной – схема отработки крепостей отработалась до автоматизма. Почему-то разбойники всегда считали Драконорожденного лёгкой добычей. Почему – оставалось загадкой. Возможно, всё дело в даэдрической или, как её называют крестьяне, демонской броне, которая выглядела совсем уж безобидно. Возможно, скайримские бандиты не принимали всерьёз фехтовальщиков, владеющих искусством сражаться с двумя мечами, по одному в каждой руке. Или же, кто знает, их просто забавлял тяжеловооруженный и очень воинственный хаджит, пытающийся вскарабкаться по замковой стене. Хотя что смешного могло быть в хаджитах? Всего лишь хвост, кошачьи уши и шерсть. Но противники всегда кричали ему до начала боя: «Смотрите, кошечка! Из тебя выйдет хороший плед, милый!».
Они выкрикивали это, даже если сами носили обноски, а сражались ржавыми мечами.
Так или иначе, когда Dovakhiin, грустно кряхтя и стараясь не обращать внимания на застрявшие в броне стрелы, забирался по камушку на замковую стену, а потом, чуть позже, обнажал оружие, мнение разбойников о его способностях резко менялось. Но Драконорожденному было на это уже абсолютно плевать.
После профессионально быстрой нарезки человек десяти на ленточки, хаджит осматривал двор форта в поисках выживших и, если таковых не обнаруживалось, отправлялся зачищать саму крепость.
Предельно просто, максимально эффективно.
К сожалению, была ещё одна маленькая, но весомая проблема.
- Стой, дура! – рявкнул Dovakhiin, увидев, как его напарница, протоптавшись по телу мёртвого громилы, радостно бежит прямо к нему, прямо в ловушку.
Драконорожденный снова крикнул, и Лидия наконец обратила на него внимание. Удивлённо вытаращив глаза, она остановилась и уставилась на пол, на свои ноги. Dovakhiin вздохнул и закрыл глаза.
Кусок стены, неожиданно оказавшийся чем-то вроде доски, утыканной гвоздями, с резвым скрипом рванулся вперёд, словно маятник.
- А?.. – удивилась Лидия.
Послышалось громкое «ХРЯСЬ».
Когда хаджит увидел такое в первый раз, его едва не стошнило, а ещё он пришел в панику. Лидия – его верный оруженосец, хускарл, присягнувший на верность – была человеком хорошим, но малость глуповатым. Они вместе убивали драконов, лезли в заброшенные гномские руины, спасались от стаи саблезубых тигров и убегали от разъярённого мамонта. Путешествия по Скайриму были для Драконорожденного неразрывно связаны с этой девушкой. Он даже хотел было попросить её вернуться к нормальной жизни – так не хотелось видеть, как она однажды умрёт.
Но сейчас Драконорожденный просто печально вздохнул.
Доска возвращалась в исходное положение, сливаясь со стеной. А что до Лидии, так она удивлённо стояла на коленях и мотала головой. Dovakhiin до сих пор не понимал, возможно ли нечто такое вообще, или ему просто кажется. Ловушки вроде этой убивали любого человека сразу, превращая его в фарш, безжизненную уродливую кровавую тряпку, нанизанную на гвозди. Но Лидия была другой.
Она поднялась с колен, посмотрела в глаза Драконорожденному и с вызывающе безразличным видом зевнула. Иногда хаджит её побаивался. Такое спокойствие не под силу многим мужчинам, что уж говорить о девушке, пускай и нордской.
- Долго ещё? – поинтересовался он.
Вместо ответа Лидия, снова зевнув, направилась вперёд. Потайная плита под её ногами снова щёлкнула и доска с гвоздями снова вылетела, готовясь раздавить очередную жертву. Колышки победоносно неслись к лицу Лидии, сверкая пожелтевшим от старости железом.
Dovakhiin спрятал меч в ножны и сел на стоявший неподалёку стульчик, с горечью наблюдая поднимающуюся Лидию.
День обещал затянуться.
My life; Заметки из жизни почти одинокого скайримского путешественника
