Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой

Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Джеймс Лири, последнее детище в кукольном семействе Екатерины

Екатерина: Ох нет. Я еще не спала. И мне опять же вероятнее всего не светит. А вот тебе, вероятнее всего доброго утра.

Eversleeping: Если уж на то пошло, то утро добрым не бывает. А отчего не светит? Такой брутальный рабочий график?

Екатерина: Думала пробежаться в dat. Посмотреть на своих мальчишек, решить пару вопросов и просто потусить с живыми существами. График? Нет, я просто существую ночью. Оттого люблю зиму. Ночи длинные. Днем плохо соображаю и клонит в сон. Школа была адом, пока я не поняла, что надо спать в другое время.

Eversleeping: Из меня рабочий график тоже скоро сделает ночное существо, хотя я этому всячески противлюсь.

Екатерина: Не, я от природы. Работа пыталась из меня сделать дневное, но получилось круглосуточное. Парни быстро поняли по моим бешеным глазам, что я завязала спать. Потом дружно тусили в офисе сутками, когда версии игры собирали.

Eversleeping: О да. Кто-то бросает пить, кто-то курить, а кто-то бросает спать. Я вот периодически есть бросаю.

Екатерина: А есть я не брошу никогда. Я нравлюсь себе и н-ному количеству мужчин. По мне - женщина должна быть мягкой со всех сторон. Только собаки бросаются на палки.

Eversleeping: Ну, одно дело эстетика, другое - здоровье.

Екатерина: Ну, здоровой я не буду никогда. Мне врачи каждый год говорят, что вот этот точно мой последний. Пока не дождались.

Eversleeping: Врачи - на то и врачи, чтобы врать, а не лечить :) Я больше слово "доктор" люблю почему-то, чем "врач".

Екатерина: У меня врачи - члены семьи. А терминология уже побоку. Где-то 60% наших - врачи, и я - позор семьи с красным дипломом юриста. Сама лечу на уровне сельского фельдшера.

Eversleeping: А родители хотели доктора?

Екатерина: Они хотели все, что угодно, но не писателя. В детстве меня спасло только полное переливание крови. Кто в курсе, те знают, что мне на кладбище ставят прогулы. Хотя у нас была милая местность. У моей подружки на черепе были натуральные и довольно острые рога. А один товарищ узнал, что он счастливый обладатель двухкамерного сердца, только в военкомате. Ну и.. я замужем за мутантом :)

Eversleeping: А что за местность-то дикая такая?

Екатерина: Ростовская область.

Eversleeping: Странно, вроде не Чернобыль.

Екатерина: Сплюнь! Если наша рванет, 30км зона умрет мгновенно, потому мы в 13 км от нее не боялись. Нет смысла бояться, когда так. РоАЭС - советский долгострой, достроенный со всем нарушениями, которые возможны. На плывуне. Все школьные годы мы протестовали против ее разморозки, достройки, запуска... Нас мучали вещие сны, до нас пыталась достучаться... не знаю, природа, что ли. Но когда мы поступили в вуз, АЭС уже работала.

Eversleeping: Я таких вещей жутко боюсь по жизни, у меня на гадости всякие нюх, к сожалению. Петербург родимый хоть "мутантов" не делает, а только просто инвалидов и психов - параноиков, шизофреников...

Екатерина: Ну, да. Психов. Зато маньяки все наши :) Потому что под ростовской областью большое подземное озеро треугольничком. А вода и луна очень влияют на людей.

Eversleeping: Сюжетов для фантастики - хоть отбавляй.

Екатерина: Больше, чем надо на survival horror. Странные механизмы в чистом поле, курганы с каменными дурами, городские легенды, о которых не принято говорить, просто смешные чудаки. Пустые здания с корпусами, уходящими под землю. Там мило.

Eversleeping: Не возникало желания об этом написать? Оторвут с руками!

Екатерина: Я пишу не о декорациях ;) Это слишком мало, чтобы об этом писать. Правда. Если мне хватит здоровья закончить то, что я задумала - будет хорошо. А что там кому оторвут - уже не мое дело.

Eversleeping: Наполеоновские планы?

Екатерина: Просто планы. Главное, чтобы жЫзнь не кончилась внезапно.

Eversleeping: Близким людям мы порой много нужнее, чем самим себе, они не дадут "внезапно" закончить

Екатерина: Смех в том, что я существую со своими близкими людьми в разных плоскостях. Я сплю, когда не спят они; только время от времени, когда совсем подступает к горлу, выхожу на связь. В конечном итоге все мы одиноки, когда просто закрываем глаза. На каком-то рубеже, кроме тебя, никого нет.

Eversleeping: Мне вообще иногда кажется, что с реальным миром меня только интернет связывает. А так я живу в мире, где единороги какают бабочками.

Екатерина: Не, туда меня калачом не заманишь. Меня еще надо выковырять из моих героев. Потому что ... до смешного... просыпаешься утром, топаешь к зеркалу – и не представляешь, какое лицо на тебя оттуда посмотрит. «Драгоценная кровь» всем, кто меня окружает, вышла боком. Написать книгу за 3 месяца +\- это форменный ад. Это очень сильно ударило по здоровью. Ну и по психическому в первую очередь. Я стала видеть то, чего нет в людях. Понимание того, что это не я, что это просто книжка внутри пинается ножками. Но все равно. Когда друзья получали заряд моей подозрительности, было мне же потом больно. Они святые, что терпели меня.

Eversleeping: Я стараюсь себя от своих героев отделять, а то совсем страшно получится. Я вот не хочу чернухи и брутальности, но почему-то у меня ни одного нормального героя нет: все время то алкоголики, то наркоманы, то просто с отклонениями :(

Екатерина: А у меня не наркоманы-алкоголики, просто не я. И это «не я» четко и явственно начинает влиять на «я». Чужие сны, тревоги, мысли и желания.

Eversleeping: Почти все много пишущие и издающиеся знакомые говорят, что окончание работы над книгой - почти пост-родовая депрессия.

Екатерина: Табурет, прилетающий в стену, - это период «перед». А когда книга закончена - это радость и... облегчение. Потому что теперь она будет жить без меня. Вне меня. Сердце Тени - 2 года работы. Я пропустила все - юбилей матери, свадьбу лучших друзей, не заметила времени, не видела вокруг себя никого. А потом поставила последнюю точку, и... как бабочка из кокона.

Eversleeping: Чем больше слушаю, тем больше боюсь работать над своим.

Екатерина: Не бойся. Это выбор. Причем, если по-настоящему, то каждая книга - маленькая смерть и перерождение. У всех начинаются проблемы, когда вот в это подмешивается тщеславие. Вот тут – взрывоопасненько. А если с чистым сердцем - бояться нечего.

С писательством... нельзя быть «чуть-чуть беременной». Если это есть - спрятаться не получится. Я писать начала раньше, чем научилась рисовать буквы. В школе за сочинение по Чехову в форме рассказа меня за малым не распяли. И так до бесконечности. Если делать что-то не для гипотетических рукоплещущих площадей, а просто потому, что это естественно, как дышать - все встанет на свои места. Ошибка наших как раз в - *хачунимагу стать знаменитым*. Бессмысленное желание. Мне от одной мысли, что кто-то читает мои книги, хочется спрятаться под стол и не вылезать до второго пришествия.

Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой

Eversleeping: Наталкивает на размышления.

Екатерина: Что-то не успеваю с работой. Задача оказалась геморройней, чем я думала. Перелопатить кучу документов, чтобы составить синопсис. Я сойду с ума. А мне с этой гадостью до утра проколбаситься придется, похоже.

Eversleeping: Сочувствую, честно.

Екатерина: Ничего, мы привычные. Работа с графиком сдачи "вчера" - моя специальность. Я так книгу умудрилась написать. Правда потом 4 месяца с постели не вставала.

Eversleeping: Ну, у меня тоже все со сроком сдачи "вчера" обычно, хотя радует, что не по ночам: по ночам биржа, слава богу, не работает.

Екатерина: Хто О_о?

Eversleeping: Биржа.

Екатерина: Мама! А чем ты там занимаешься?

Eversleeping: Тестировщик я, тестирую трейдинговые платформы лондонской биржи и саму лондонскую биржу. Человекам лень поднимать попу со стула и идти кричать "Продам сто акций бритиш петролеума", они этим теперь по интернету занимаются. А мы тестируем систему, через которую они зарабатывают себе геморрой :)

Екатерина: А. Ну, это я могу понять. У нас звукорежиссер бился головой в ноутбук, потому что что-то там проиграл, пока мы озвучку к дисам писали.

Eversleeping: Вопль человека, потерявшего кучу денег, вполне годится для озвучки раненого зольдатена, надо было запрячь.

Екатерина: Не, нашим солдатикам было почти фиолетово. Они ж и так не очень живые. А он и звукорежил, и озвучивал. Озвучил, насколько я помню, Жнеца, и в хоре голосов поучаствовал, когда звукорежить остался Акимов Димка, а я свои наушники отдала, потому что на шесть актеров зараз не хватило. А я успела выкрутиться. Мне посмотреть хватило.

Дисов новых озвучивали актеры музыкального театра. Поющие! Почти всей труппой! Вор гениален. А еще был красив неимоверно. Молодой мальчишка с идеальной фигурой - инструктор по бою на шпагах в театре помимо, всего прочего. Пепельно-черные волосы... с проседью *_*

Был дедуська - божий одуванчик. Отрычал лича. Мы ржали, когда между репликами - условно, *Смерть всему живому!* - он застенчиво так спрашивал: «Ребят, так нормально, да?»

Девочке, которая озвучивала одного из сюжетных, мы трижды сорвали голос. Она героиня. Безумно талантливая.

Eversleeping: Хотела бы я чего-нибудь поозвучивать, да голоском не очень вышла. Хотя… Мне бы дали - я бы спела!

Екатерина: Я пела, училась этому, выступала. Потом меня *подружки* певички подставили. И я ушла из этого с публичным посылом училки к такой-то матери. Подружки такое могут, к сожалению, потому предпочитаю компанию мужчин. Они честнее, а если и козлят - то крайне прозрачно, и на глазки покупаются. От каждой подружки по ране на спине у меня есть. Но за каждую я упорно, как дура, лезла в драку. Одна, самая смешная, попробовала перейти из разряда подружки в разряд - моя девушка.

Eversleeping: Всем девочкам интересно попробовать, как оно - с «себе подобными».

Екатерина: Им интересно попробовать, как это вообще - с другим человеком. Грубо, но про войну. Как в старой шутке: «я познал радость любви, но был один, чтобы поделиться с кем-то».

Eversleeping: "Мой первый поцелуй был в армии. Со знаменем части. Ну а дальше пошло: значки, вымпела..." Посматриваю я тут на часы - и думаю: а не офигела ли я не спать в полтретьего ночи?

Екатерина: Офигела. Мне-то еще пилить и пилить. Кажется, с этим походом в офис я последний раз спала... позавчера. На практике не так паршиво, как звучит. А вот что сигарета всего одна осталась - вот это не круто.

Eversleeping: Ну, мать, еще и курить - с нашими-то здоровьями!

Екатерина: Лучше это, чем шиза. Ничего не поделать у меня стаж курильщика 18 лет. Хористка очень хотела сбить мое сопрано до второго голоса.

Eversleeping: Это же со скольки?

Екатерина: С девяти. Потому что меня попросили обчистить карманы и стянуть сигареты. Пришлось съесть, раз кража удалась. Я... не была хорошей девочкой, но не попадалась. Зато ничего изменяющего сознание - никогда и принципиально. Своей дури хватает.

Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой

Eversleeping: И как успехи?

Екатерина: Хорошо. Продуктивно. Ковыряюсь. Есть хочу. Я бы в принципе поспала, но пока не светит.

Eversleeping: А что там такое глобальное?

Екатерина: Ничего. Синопсисы не умею писать. Скучно просто жуть. Еще среди ночи позвонил товарищ – фанат дисов. Поговорить. Послала бы, да он красивый просто сил нет! И - нет бы спрашивал что-то по теме! Нет, просто послушать мой голос. Он романтичный донельзя студентик-первокурсник... блондинко.

Eversleeping: Ай-яй-яй, замужняя дама!

Екатерина: И что? :) Муж у меня во всяком случае *любимая жена* :) Я вышла замуж на спор. Спорила на два ящика пива с одним из своих парней. Причем муж до упора не знал, что подфортило ему на спор. Это была последняя фигня, сделанная мной на спор, из серии всякого разного :) Я поймала\убила\освежевала\сварила\съела змею, прыгала с девятиэтажки на девятиэтажку по крышам и все такое.

Eversleeping: Я на спор только курить начала и один раз налысо побрилась.

Екатерина: Наголо меня хотел обрить папа. Упрашивал. Получил отказ. Он меня сам стриг все детство по принципу «дорогая, я с армии знаю три прически: ежик, бобрик, полубокс – выбирай».

Eversleeping: А то, что у него как бы девочка, которой надо бы длинные волосы?

Екатерина: Нет, его просто задрало косы заплетать. Мать никогда не умела. У нее копна мелким бесом. В косы не свернется. Носила прическу *свободу Андеже Девис*. Длинные волосы это был уже подростковый бунт. И да, отец воспитывал парня. Он всегда знал, что я девочка, только играть ему было прикольнее с мальчиком. Боксировать, бороться, ролевить по мелочи, большой теннис, походы, лодки, рыбалка… Пока было возможно, я представлялась Николем. И жутко злилась, когда мама выглядывала в окно и вопила "Катя, домой". Но быстро стало нельзя.

Eversleeping: Это все не беда. У меня отец хотел мальчика - так он со мной вместе только пил и программировал. По бабам вместе разве что не ходили.

Екатерина: Беда в другом: мне пришлось ему долго доказывать, что полное переливание крови не значит, что я его собственность. Да, ты заметила, что я в клавиши попадаю чисто символически. Проверять ошибки не могу. Тяжело читать.

Eversleeping: Да ладно, от непопадания в клавиши читабельность не сильно снижается, ты же не пытаешься весь синтаксис перекроить.

Екатерина: Моего отца читать тяжело. У него абсолютная грамотность, но вот почерк - просто как под расческу. Ни о чем. Это чудо написало на 25 листов выпускное сочинение, прочесть его каракули могла только математичка. Она честно поставила ему четыре, потому что сама не очень знала, как правильно, но прикинула, что по такому объему что-то да должно быть, чтобы пять не получилось.

Eversleeping: Любовь к писательству, значит, от отца? :)

Екатерина: Он все умеет. А писательство и любовь долго и многосложно излагать свои мысли - весчи разные. Писателей в моей семье не было. Романтики - были.

Вся любовь ко мне не помешала им отказать мне от дома, когда я решила писать книги. И, чтобы не быть запертой в дурке, удрала за 1200 км. Я в принципе псих со стажем.

Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой

Екатерина: А я, говорят, чую, когда меня поминают всуе …Про статью улыбнуло. Но это мелочи. Мне вот за издание книги на дисках ничегошеньки не дали. И упорно скрывали факт.

На самом деле, я тут болею жутко и попутно книжку заканчиваю, работы над которой уже больше двух лет.

Контора, которая делала дисов, развалилась. 25го из офиса в Акеллу все съезжают, я уже кружечку забрала. Там ппц . Кино и немцы.

Eversleeping: Кино немецкое? Йа-йа, дастиш-фантастиш?

Екатерина: Что-то типа того. И я в главной роли. Все меня хотят - и никто не понимает, зачем конкретно. Но я в этом дивном состоянии живу и существую уже лет десять, если не больше. А еще я куда-то очки дела, не вижу, чего печатаю. Буковки мелкие расплываются.

Eversleeping: А у меня просто голова трещит: я весь вечер дорогого соавтора пыталась заставить работать - и не смогла =\

Екатерина: Не представляю, как вообще можно писать с кем-то. Для меня это за гранью понимания.

Eversleeping: Это невыносимо. Это как будто киношные отношения супругов через 30 лет брака =\

- "Ну давай попишем"

Вот так пройдет вся молодость без единой приличной книги. Буду ему потом говорить, что лучшие годы жизни потратила на "Вииитенька, ну давай, строчечку за мааааму, строчечку за паааапу, строчечку за Путина"… еще месяцок таких капризов Паганини – и я за себя не отвечаю.

Екатерина: Наверное, поэтому я все пишу сама. Знала двух соавторов - Кэт Белецкую и Анжи Ченину - так они даже дрались друг с другом.

Меня вот многие не понимают. Сколько мне говорилось, чтобы я вот тут мысли из книжки убрала, пот тут юморка попошлее, вот тут сценку про секас - и все будет. Но мне больше нравится себя уважать. Стремление издаться хоть тушкой хоть чучелком меня во многих расстраивает. Та же моя подружка подалась в соавторы к Иару Эльтеррусу (Игорю Тыртышному).

Eversleeping: Ну насчет пошлого юморка, сексуальных сцен и всякой грязи - тут да, такого не надо, этого и без нас хватает. А вот излишнюю рефлексию нам запрещает «школа Олди».

Екатерина: Я не читаю современников.

Eversleeping: Олди - няшки.

Екатерина: Я когда работаю, мне в принципе ничего, кроме моей книги, не интересно.

Eversleeping: Я бы и рада так, у меня бы производительность труда выросла раз в десять... Но работа, черт подери, и куча левых проблем типа поисков жилья, сессий и переездов, срочных судейств, дуэлей и конкурсов - и все, хана котенку. Наверное, из-за этого я никогда не выйду на формы крупнее, чем малая проза.

Екатерина: Это не от времени зависит. Для меня, например, малая проза - космос. Я не могу и не умею писать малую прозу. Мне тесно и всегда есть потребность сплетать хотя бы десяток судеб.

Найди кайф вот в чем... расставляй все, как фигурки в домино. До последнего, чтобы потом просто толкнуть - и все костяшки аккуратно лягут одна за другой под весом друг друга.

У меня к каждой книжке есть контрольный вопрос на понимание. И дурная привычка зашивать и прятать ключики. Очевидные для меня и не сразу очевидные для других. Тут спасибо жизни, успевшей протащить меня лицом по асфальту. Только мне бы, блин, научиться правильно вбивать слова :) Но тут я не справлюсь :)

Eversleeping: Ну у тебя все-таки сильно больше опыта.

Екатерина: И это меня не радует. Я бы его на нормальную жизнь махнула не глядя и с радостью начала бы верить людям, не умея читать между строк и в глазах.

Контрольный вопрос на «Драгоценную кровь» хочешь?

Eversleeping: Давай попробую.

Екатерина: Просто и незатейливо: что случилось с мамой Кассии? Никто из фанатов дисов не въехал.

Eversleeping: Сейчас это скорее вопрос на память, чем на понимание.

Екатерина: Наверное. Потому я задавала его недавно прочитавшим – глухо.

Eversleeping: Я могу перечитать, в принципе.

Екатерина: Она злая и тяжелая, не надо. Книжка об ошибках и неумении принимать действительность без прикрас.

Eversleeping: …может, я вообще ни в зуб ногой, но ведь мама Кассии - далеко не центральный персонаж, а за такие второстепенные детали редко цепляешься...

Екатерина: Вот. Для меня образу героев строятся из их психологии, которая растет из их же жизни. Их социализации. Например, одного эпизода из детства благородной особы достаточно, чтобы понять, что из него должно было вырасти.

Для меня нет второстепенных персонажей. Линию служанки мне.. отрезал редактор. Она тоже была. Вообще господин Денисов много чего отрезал. Но за все я дралась с ним насмерть. Это был первый мужчина старше отца, на которого я орала матом. Со мной редакторам сложно и страшно.

Eversleeping: Судя по тому, что мы с тобой сейчас разговариваем, "насмерть" достигла Денисова, или Орды Нежити пришли уже и за мной.

Екатерина: :) У меня просто другой подход. Как к людям, окружающим меня, так и к персонажам. Тем же людям, только несуществующим. Мы никто без тех, кто влияет на нас. Без тех камешков, которыми выстлано русло ручья.

Eversleeping: Но в истории, где мы - главные герои, все основное внимание будет на нас, а не на камушки.

Екатерина: Я не главный герой своей жизни. У жизни главных героев нет. Мне очень нравится думать, что скорее всего галактика закончит этот свой виток уже без нашей солнечной системы.

Eversleeping: А когда ты выполняешь фиксированную задачу, например пойти в магазин, сколько народу ты одновременно держишь в уме?

Екатерина: Я? Вот того ребенка, который заплакал, потому что мама с папой явно не ладят, продавщицу с усталыми глазами, которая нахамила бы мне, если бы я не улыбалась и на сказала той, что она хорошо выглядит, старушку, растерявшуюся у прилавка. А еще ту, которая держится за пакет с кефиром, и которую надо пропустить вперед в кассе, потому что он очень хочет успеть домой к сериалу. А еще ту, которая вполголоса жалуется на сына, не привозящего детей к *бабушке*. Ну и ту, которую буду вести через дорогу. Чувствовать, как она вцепилась мне в локоть сухими, узловатыми пальцами. В этом жесте столько одиночества и доверия. Обо всех думать, с кем встречаюсь взглядами. Я в лицо узнаю пол-Москвы. Потому что езжу в метро и запоминаю лица. Устроена так. И вижу изменения.

Eversleeping: А кто из них главный?

Екатерина: Главных нет.

Eversleeping: Для обычной жизни нормально и естественно замечать и ощущать других людей, а для книги это уже не прокатит. Потому что так дай волю - и автор каждому камню на дороге посвятит оду

Екатерина: Тут уже вопрос в чувстве меры. И разнице между писателем и графоманом. Первое -призвание, второе - болячка.

Eversleeping: Вопрос в том только, постоянно ли ты всех держишь в уме или просто замечаешь в момент их появления и так же быстро потом забываешь. Заметить и, скажем, удостоить пары мыслей - совсем не то же самое, что постоянно держать в уме. В уме постоянно держатся муж, друзья, родители. А не «NPC».

Екатерина: Не бывает у жизни неписей.

Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой Тысяча и одна ночь - Интервью с Екатериной Стадниковой