История Небес. Рождение Разрушителя.

Корр поднялся на вершину холма и тяжело опустил мотыгу с плеча на землю.

Заходящее солнце всё еще пекло, и Корр отер рукавом мокрое лицо и шею. Усталость толкала присесть на мягкую траву, но Корр не поддавался, он спешил домой. Целый день борьбы позади, победа - крохотный клочок земли, отвоёванный у неподатливой каменистой почвы. Но когда-нибудь там обязательно взойдут хлеба… Корр улыбнулся этой мысли, взвалил мотыгу на плечо поверх холщовой сумки и начал спуск вниз. Вскоре он увидел крышу ихнего дома и… струю дыма, уверенно поднимающуюся к облакам.

Разве Ману собиралась что-то печь сегодня? Ужин они последнее время готовили на очаге во дворе. Пот, стекший по спине вдоль позвоночника, вдруг стал обжигающе ледяным. Корр заторопился.

Солнце, оставшееся позади, почти полностью скрылось за краем земли, на последок щедро облив долину кровавыми лучами. Корр перешел на нервный бег, и вскоре стало видно, что дым валит не из трубы, - то горит деревянная крыша.

Горячие языки утопали во вспышках заката, дым взвивался к небу и вплетался в редкие нити облаков. Из-за сарая выехал всадник на вороном коне. Всадник был облачен в темные доспехи и глухое забрало, с широкого лезвия двуручного меча, опущенного книзу, сползали густые капли. Морда коня также была заточена в доспех – железную, покрытую частыми шипами маску. Копыта нервно били в землю, вздымая темную пыль.

Корр замер на месте, во рту пересохло, страх и ужас парализовали всё тело. Всадник на коне махнул рукой куда-то вдаль, Корр проследил взглядом и увидел еще несколько конников в подобных же доспехах, они уходили прочь неспешной рысью, легко и просто развернувшись спинами к горящему дому и двору.

Корр сделал еще несколько неуверенных шагов и вдруг замер на месте, когда всадник с окровавленным мечом вдруг повернулся прямо в его сторону. Развернув коня, он поднял руку в шипованой перчатке и открыл забрало. Корр пошатнулся под пронзающим взглядом бездонных глаз. Сама смерть смотрела на него – открыто и вызывающе. Всадник был далеко, но Корр мог поклясться, что увидел, как серые потрескавшиеся губы тронула довольная ухмылка.

Затем, всадник сделал короткий выпад мечом в сторону крестьянина, словно демонстрируя окровавленый по рукоять клинок, улыбнулся еще шире, тронул поводья коня и умчался вслед за своими товарищами.

Корр вскочил на ноги и бросился вниз, к полыхающему дому. Первой он увидел Ману. Она лежала на животе возле потухшего очага и перекинутого котла. Разорванное платье и не успевшая впитаться в землю кровь недвусмысленно говорили о происшедшем. Неподалеку от тела жены валялся большой хозяйственный нож. Корр слабо застонал, не в силах поверить в происшедшее. Взглянув с ненавистью и отчаянием вдаль, он увидел клубы пыли, поднимаемые черными всадниками. На лезвиях обнаженных мечей играли закатные лучи.

- Санни! – крикнул Корр сквозь глухие рыдания. – Санни, где ты?

Глухой звук позади хлева заставил его броситься туда. Даже пробегая мимо Корр успел увидеть сорванную с петель дверь и безжалостно перебитый скот. Поленница и сеновал горели.

Корр забежал на задний двор и увидел сына – подростка 13-ти лет. Он был жив, но Корр дико закричал, увидев его. Санни стоял на коленях и пытался вытащить из груди огромное копье, пронзившее его со спины насквозь. Даже сквозь покрывавшую лицо сажу и копоть была видна смертельная бледность кожи. Смертельная… Корр бросился на колени в пыль рядом с сыном и подхватил его.

- Отец, - промолвил Санни, но из горла лишь вырвался глухой хрип, а потом вдруг потекла черно-красная кровь.

Когда на слезы и горе больше не осталось сил, Корр медленно поднялся с колен, держа перед собой в ладони горсть собранной с раны сына крови, и швырнул ее в небо, в лицо богам.

-Будьте вы прокляты! Я простой земледелец! Как мне отомстить за смерть семьи?

И боги услышали его. Последние лучи навсегда ушедшего солнца пролились по земле и замерли, коснувшись мертвого сына крестьянина. Ярость и гнев вошли в тело Корра, выжгли в нем жалость и сострадание, но родили жажду мести и желание убивать. Когда красное зарево легло на забытую в земле мотыгу, она вдруг увеличилась в размерах, жалкое лезвие для вспашки земли сделалось смертоносным обоюдоострым лезвием боевого топора. Последние балки догоревшего хлева рухнули вниз, и на месте падения остались лежать черные железные доспехи: наколенники, наручи и маска для лица. Корр медленно подошел и надел их, видя, как изменилось и его тело.

И он понял – теперь он умеет убивать. Убивать легко, безжалостно и просто, как была убита его семья. Убивать тех, кто причинил зло ему, Корру, убивать их семьи, сжигать их дома и города. Не посеет Корр больше хлебов. Теперь он сеет разрушение, сеет то, что видел в глазах убийцы своей души – Смерть.