ЛегионЧасть 1
«Тум!... Тум!...», - вдали послышался негромкий ритмичный гул. «Тум…», - странный инородный гул все нарастал и нарастал. «Тум-будух… Тум-будух…», - звук становился все отчетливее и громче. «Тум-будух…», - со временем все оглушительнее становился этот демонический и однообразный ритм. «Тум!!!», - словно взорвалось что-то в ушах или голове, или черт его знает где. В общем, неприятно. Именно с этой мыслью я открыл глаза, вернее даже не раскрыл, а сфокусировался. Кромешная чернота сменилась цветной картинкой.
Боль – это единственное, что я мог чувствовать; и этот странный гул. «Тум-будух… Тум-будух…», - боль пульсировала, набирая все новую и новую силу. И тут я осознал, что это мое собственное сердце с каждым ударом вколачивало новую порцию боли в мое тело. С вас когда-нибудь сдирали кожу? Вот и с меня нет. Хотя не знаю… Ощущение было именно такое. Добавьте к этому боль всех органов, головную, зубную, и бог его знает какую еще. А если это разнообразие телесных мук приправить смятением, паникой и ужасом, вот тогда вы примерно поймете, что я почувствовал в тот момент. И само собой, терпеть все это молча я не собирался. И я закричал, точнее попытался это сделать. Однако ни единого звука я не смог из себя выжать: ни крика, ни хрипа, – ничего. В ответ только кровавые круги поползли перед глазами, выписывая причудливые узоры.
Вдруг сильный электрический разряд прокатился по моему телу. И боль наконец-то потихоньку начала отступать. Снова и снова разряды проходили сквозь мое тело. Наверное, в другие моменты, я смог бы сказать, что было очень больно от подобного электрического напряжения, но после недавних ощущений, разряд тока показался мне даже приятым. Вместе с последним ударом тока, я явственно услышал громкий щелчок. Что-то позади меня расцепилось, и я больно ударился о решетчатую мокрую поверхность.
Теперь я лежал на решетчатом грязном полу. Перед лицом подергивалась червеобразная трубка, выпускающая все новые и новые порции вязкой прозрачной жидкости. Напротив меня лежала странная, похожая на человеческую, рука. Ее покрывали матовые серые мускулы с прослойкой прозрачных жил-трубок, по которым циркулировала фосфоресцирующая голубым светом жидкость. Стальные пластины закрывали локтевой и кистевой суставы, нашпигованные какой-то мелкой электроникой. Непривычно большая кисть имела мощные фаланги со стальными суставами. Пальцы оканчивались зазубренными резцами. Никаких сомнений не было: эти пальцы созданы отнюдь не для вышивания крестиком.
Так я и лежал, любуясь этим чудом творения гениального и одновременно безумного разума. Лежал я неподвижно, около четверти часа. А что я мог сделать? Тело отказывалось мне повиноваться, но бесспорно радовал тот факт, что боль ушла. И каково было мое удивление, когда первое, что пошевелилось, повинуясь моим приказам, это та самая рука. Было очевидно, что странная конечность не случайно находилась перед моим лицом. И совершенно не случайным образом у нее было не менее странное плечо, которое терялось вдали периферийного зрения.
Спустя еще несколько минут, я уже мог ворочаться. Мог шевелить руками и ногами. Именно шевелить, а не двигать. Я с трудом перевернулся на спину и методично стал осматривать свое тело. Широкий торс. Там, где по правилам анатомии должна быть грудная клетка, находилась высокотехнологичная конструкция, по всей видимости, служившая броней. Поверх нее располагались мощные грудные мышцы из того же самого матово-серого материала с прослойками едва светящихся жил. Вместо ключиц, из центра груди отходили стальные трубки. Узкий таз, поясница и паховая область (видимо, заботясь о правилах приличия) были прикрыты стальными пластинами. На ногах также располагались мощные серые мускулы и так же, как на руках, суставы закрывала броня. Стопы, как и кисти, были увеличены. Как при всем этом разнообразии выглядело мое лицо, я мог только догадываться.
ЛегионЧасть 2
Что же все-таки случилось с моим телом? Почему мое тело стало таким? Вопрос не первостепенной важности. Хотя вспомнить четко, как выглядело мое тело, я не мог. Я абсолютно уверен, что все не так, а вот как должно быть, я не знаю. И погруженный в эти мысли, я задал себе самый пугающий и странный вопрос: кто я?
Сердце бешено заколотилось, отбивая в голове барабанную дробь. Меня обуяла паника, она пронизывала все мое тело. Я вдруг почувствовал себя совсем одиноким. Весь мир будто обрушился на меня, зажал в стенах этой стальной мышеловки. Вселенная шутила и смеялась надо мной. Казалось, даже тишина имела невероятный вес и теперь давила на меня. Мне хотелось бежать, но куда?
Меня трясло. Я судорожно перебирал в голове мысль за мыслью в надежде хоть как-то успокоиться. Так, спокойно, спокойно... Приступы паники мало чем помогут. Будем рассуждать по-порядку. Я рассуждаю, мыслю, понимаю и боюсь, следовательно, я живой, в смысле, не машина. Или …машина? Нет, точно нет. Я дышу. Внутри колотится сердце. Но оно-то точно живое! Еще недавно я чуть не наделал в штаны от страха! Разве такое может машина? Я – живой! Может, хотя бы потому, что я это знаю.
А что еще я знаю? Мне кажется, память, это и есть «Я». Чтобы вернуть себя, мне нужно вернуть память.
Из окружения я начал выхватывать различные предметы. Образ сразу же ассоциировался со словом, названием. Пол, решетки, сырые. Стены, стальные, кое-где вмятины и небольшие дыры. Освещение, тусклое… Все больше и больше потерянная память вновь обогащалась все новыми и новыми терминами, названиями, описаниями. Может быть, если удастся выйти за пределы ограниченного пространства, какие-нибудь более значимые предметы смогут, хоть и частично, вернуть мое «Я», а пока я ощущал себя абсолютно белым и чистым листом, только что родившимся существом, у которого все еще впереди. Быть может, сожаление по потерянному «Я» должны быть сильнее, но их практически не было. Я жив - это хорошо. Мне становится лучше - это прекрасно. У меня все еще впереди - и в этом я уверен.
Что еще формирует меня? Речь? Я попробовал издать какой-нибудь звук и прогудел: «У-у-у…», - раздался хриплый, протяжный звук. Так, уже хорошо. «Я-а-а… го-во-рю», - чужим голосом проговорил я. Незнакомый голос был металлическим, неживым, хрипящим, но издавал его именно я, а значит, он мой. И так же, как в случае с телом, я на сто процентов был уверен, что мой настоящий голос был совсем не таким. «Го-о-лос, мо-о-й го-о-лос…», - проговорил я, подбирая интонацию и тембр. Я повторял эту фразу на разных голосах. «Интересно…». Каждый из этих голосов отдавал металлом словно доносился их плохих динамиков. Подобрав тембр, наиболее похожий, по моим ощущениям, на мой настоящий голос, я словно бы зафиксировал его в сознании. И почему-то был уверен, что такая нехитрая манипуляция сработает.
По завершении экспериментов с голосом, чувствительность вернулась в мое многострадальное тело. Я мог не только сидеть, но и двигать конечностями. Теперь я уже смело крутил головой во все стороны, оценивая окружающее словно испытательный полигон. Но на полигон помещение никак не походило. Это была небольшая комната, метров пятнадцать в длину и три-четыре метра в ширину. Но вот потолка у этой комнаты видно не было. То ли из-за освещения, сосредоточенного у пола, то ли из-за стен, уходящих ввысь на добрые сто метров. В комнате находились три высокотехнологичных ниши со всевозможными проводами, трубами, разъемами и фиксаторами. Одна из этих ниш находилась передо мной. Из ее недр я и выпал. Вот те самые замки-фиксаторы, которые удерживали меня в вертикальном положении, вот червеобразные трубки, которые до сих пор извергали прозрачную вязкую жидкость на решетчатый пол, вот острие разъемов, которые стыковались с моей головой или спиной. Я положил руку на затылок в попытке нащупать разъем. Пустая затея… Пальцы лишены осязательной чувствительности. Очевидно, ниша сначала была закрыта, но по какой-то причине раскрылась, выронив меня. Две другие капсулы также были раскрыты, но в отличие от моей, находились в таком состоянии довольно давно. От открытых ниш вверх отходило множество увесистых труб, и проводов, одетых в, крепкую на вид, защитную оболочку. Больше в помещении не было ничего: ни окон, ни терминалов, ни дверей, ни шлюзов.
Единственный очевидный путь отсюда находился наверху. Сделав этот вывод, я вовсе не спешил покорять обшитые металлическими листами стены. Прежде необходимо было выяснить: на что же я способен?
Спустя где-то полчаса, я с уверенностью мог сказать, что способен на многое. Тридцать минут кувырков, прыжков и абсолютно немыслимых акробатических трюков вселили в меня уверенность, что выход, находящийся на сто-двухсотметровой высоте – это плевое дело, и создан специально для меня. И что самое интересное, уступы для перемещения по вертикальной поверхности мне абсолютно не нужны, ведь мощные пальцы с резцами отлично пробивали стальную обшивку, а новые мышцы даже одной руки позволяли удерживать тело в висячем положении довольно долгое время.
Восхищенный своими способностями, я прошелся вдоль стен, проводя по ним зазубренными наконечниками пальцев. Слегка поржавевшая поверхность обшивки стен имела кое-где множество серьезных вмятин и пробоин. Кто-то так же, как и я, испытывал на прочность свое тело. И почему-то только в этот момент я понял, что не один такой. И смятение, и паника – кто-то уже проходил через это. Кто-то, такой же, как я, уже нашел выход. А мне это еще предстояло сделать. Для этого мира я был чистым листом, пусть даже с оставшимися нечеткими следами стертых знаний. Пусть по следам мне придется вновь обретать память. Пусть не сейчас, пусть со временем, я верну себе свою жизнь. А может, создать новую.
…Страх и сомнение ушли глубоко внутрь меня. Готовый ко всему, я вонзил острие резцов в плоскость обшивки и полез вверх.
Часть 3
С минуту я продвигался вверх по отвесной стене, не оглядываясь. Но скоро освещения стало катастрофически не хватать, и тьма вокруг меня стала непроглядной. Я остановился, вглядываясь во тьму, и только сейчас заметил, что в черноте пространства видны четкие голубоватые надписи и цифры. Только находились они не на стенах и предметах, которых все равно не было видно, а в самом пространстве. Я замер, разглядывая постоянно меняющиеся цифры и статичные надписи на неизвестном, но вполне понятном языке. Вот и странной формы, бегающий то влево, то вверх, то вправо целеуказатель. Создавалось впечатление, что этот, вдруг из неоткуда взявшийся мираж, был всегда вокруг меня. Я просто его не замечал.
«Глаза - визоры», - подумал я. Если новое тело поражало своими способностями, то со зрением еще предстояло разобраться. Я посмотрел вниз, на залитую ярким светом капсулу, из которой недавно выбрался. Целеуказатель на мгновение зафиксировался на капсуле. Затем перевел взгляд вверх, на последний, едва различимый предмет. Что это – понять было сложно. Он отличался от окружения едва заметным блеском. Целеуказатель тут же зафиксировался и на нем. Под отблеском побежали цифры. Когда они замерли, высветилось: «23,735». «24 метра», - подумал я. Судя по пройденному пути и по-старинке работающему глазомеру, все сходится.
Какие еще данные могут высветиться? И тут же, повинуясь моей любопытной мысли, все вокруг меня взорвалось всевозможными, иногда накладывающимися друг на друга, надписями, цифрами, графиками. «Нет! Не все сразу!», - скомандовал я мысленно, и голубое марево погасло. С равной периодичностью около целеуказателя начали вспыхивать всевозможные данные. Вначале предмет очертила тонкая голубая линия, и сразу стало понятно, что это какой-то ящик, напичканный электроникой и расположенный на пересечении множества толстенных проводов. Далее высветился состав металла, из которого сделан корпус этого короба, плотность, расстояние от меня до короба, а также множество никому не нужных показателей, не относящихся непосредственно к ящику.
«Так, а посветлее сделать картинку удастся?», - спросил я у самого себя. И все вокруг меня замигало. Все, кроме привычно бегающего в разные стороны целеуказателя. Все на секунду погасло и засветилось с новой силой. Окружение обрело нечеткие формы, но вполне заметную яркость. Все предметы словно светились: едва заметные отблески стали ослепительно яркими. Непривычно, но по сравнению с кромешной темнотой, передвигаться в таком освещении стало возможным. Целеуказатель, который то там, то здесь выхватывал плохо различимые предметы, тут же очерчивал их тонкой голубой полоской, и спустя мгновение – отпускал их. Голубые контуры пропадали, и целеуказатель переходил к следующему предмету.
Я поискал вдали выход: дверь, шлюз или вентиляционное отверстие. И нашел, на противоположной стене. Как показывал новый глазомер, в двенадцати метрах от меня находилось прямоугольное отверстие. Оно было защищено порванной в клочья решеткой. «Мои предшественники», – подумал я. Кто-то уже осваивал этот узкий выход. Теперь осталось перебраться на противоположную стену. Приличное расстояние для прыжка, но незначительное по сравнению с пройденным.
Я решил рискнуть. Поднявшись на пару метров, я переместился как раз под тем самым коробом, который недавно поблескивал в темноте маленькой точкой. Я расположился так, чтобы мои ноги уперлись в поверхность короба. Я отпустил одну руку. Под ней оказалась внушительная дыра и смятый словно тряпка восьмимиллиметровый металл. Все тело висело на одной руке. Ноги оттолкнулись, рука отстыковалась от стены, и я прыгнул. Все произошло очень быстро, и уже в полете я осознал, что просчитался с силой прыжка. Однако, вопреки моим опасениям, я не летел вниз, беспомощно размахивая руками. Нет. Я сначала долетел до противоположной стены с такой силой, что, ударившись всем телом, на стене образовалась внушительная вмятина. А вот потом я полетел вниз вдоль стены, в окружении металлических осколков, беспомощно размахивая руками. Спустя мгновение, я вновь висел на стене, пытаясь осознать, что же произошло.
…И все-таки я понятия не имел о способностях моего тела. Их следует сначала изучить, привыкнуть, а уж потом использовать. Ведь такие вот сюрпризы могут оказаться просто самоубийственны. Если бы я не оказался таким крепким или, к примеру, разбежался, меня бы просто размазало по этой стене. Размышляя о прелестях суицида о стену, я добрался до вентиляционного отверстия. Это оказалась узкая, метра полтора шириной, шахта, уходящая в глубину. Другого пути все равно нет, и я нырнул в шахту.
Сколько я ни командовал себе: «Ярче!», - в шахте все равно ничего не было видно. Один раз я даже приложился головой о стену, когда туннель резко повернул направо. Я полз довольно долгое время, туннель раза три поворачивал то в одну, то в другую сторону, пока вдали я, наконец, не увидел тусклый свет. Это оказалась такая же развороченная решетка, что и при входе в туннель, но на сей раз для меня это был выход.
Часть 4
ЛегионВыглянув из решетки, меня ослепил яркий свет. Стабилизировав светочувствительность, я огляделся. Решетка вентиляции располагалась под самым сводом огромной пещеры. Свет, который ослепил меня, исходил от множества прожекторов. Они были расставлены повсюду, причем так грамотно, что почти ни один участок пещеры не оставался в тени, кроме потолка. Вдали располагалось скопление металлических ящиков. Над ними были натянуты несколько тентов. А что самое важное – поодаль стояла группа людей в военной форме. Сомнений почему-то не было, что форма цвета хаки была именно военной. К тому же, держали они в руках оружие – на вид, короткоствольные автоматы.
Кто они: враги или друзья? Случайно здесь оказались? Или намеренно ждут именно меня? И что мне делать? Я решил подобраться поближе и не высовываться. Может, удастся что-нибудь услышать или увидеть, что поможет понять их намерения.
Если бы я стал медленно спускаться по стене, то оказался бы на свету. Любой человек, случайно посмотрев в мою сторону, тут же заметил бы меня. К тому же, гранит, из которого и состояла пещера, был весьма хрупкой субстанцией, по сравнению с остальной обшивкой недавно покинутой комнаты. Попытки цепляться за камень приведут к тому, что отколотые куски полетят вниз и наделают много шума.
Оглядев пещеру, я обнаружил участок стены, отличавшийся покатым склоном. По его наклонной поверхности можно, не издавая много шума, скатиться до пола. Я обнаружил несколько больших глыб, за которыми можно укрыться. Затем, короткими перебежками, от одного укрытия до другого, можно незаметно добраться до ящиков. Так я и решил поступить.
Прицелившись к склону, я искренне надеялся, что прыжок не окажется слишком сильным. И не ошибся. Прыжок был таким, каким и должен быть: я мягко скатился по стене с едва заметным скрежетом, и приземлился на ноги. Оттолкнувшись, я быстро забежал за каменное укрытие, чтобы не оставаться на виду. Присев за камнем, я прислушался. Некоторые мелкие камни со стены еще сыпались вниз, но не выбивались из общего фонового шума пещеры. Спустя несколько секунд, я выглянул из-за каменой глыбы – похоже, никто не заметил моего спуска. Солдаты, видимо, были увлечены каким-то обсуждением. Их было семеро. Несколько из них находились лицом ко мне. Один из них возвышался над остальными. Он с важным видом прохаживался вдоль толпы, заложив руки за спину. Его манеры поведения, поза, небрежно накинутый плащ на плечи, – все выдавало в нем главного.
Но вот к группе людей двигалась еще одна фигура. Это был коренастый, невысокий человек, лет сорока. Гладко выбритый череп блестел в свете прожекторов. На скуластом лице красовались несколько глубоких и свежих шрамов. Он шел неловкой, слегка покачивающейся, походкой, держа в руке бутыль с оранжевой жидкостью и яркой этикеткой. Люди притихли, и все, как по команде, повернулись в его сторону.
- Ря-до-вой!!! - гаркнул высокий.
- Тише, ч–ш-ш, шеф, я пять лет рядовой, - проговорил заплетающимся языком Лысый. – Вот! Трофей. - он протянул в сторону шефа бутылку, - Принес угостить.
Лысый растянулся в добродушной улыбке. Высокий багровел на глазах.
- Я тебя по приезду под трибунал, мразь! К высшей мере! Твои выходки у меня уже в печенках! – проорал он и с ненавистью ударил по протянутому трофею.
Бутылка пролетела пару метров и разлетелась вдребезги. Лысый обиженно разглядывал разбитый сосуд. Повернувшись, он с насмешкой в голосе сказал: «Все почему-то так говорят, но при первой же заварушке сразу про все забывают».
Солдаты, не отрываясь, следили за происходящим. Самый подходящий случай, чтобы подобраться поближе. Я перепрыгнул глыбу и короткими перебежками двигался от одного укрытия к другому. Но вот раздался выстрел, и я резко остановился. Пуля угодила недалеко от меня, как раз в том месте, где бы я находился, если бы не прекратил движение. Лысый держал в руках невесть откуда появившийся пистолет.
- Безликий, - совершенно трезвым голосом констатировал он.
Остальные медленно, еще не веря в происходящее, поворачивались в мою сторону.
Спустя несколько секунд, восемь стволов уже целились в меня. Я не стал нырять за ближайший камень, наоборот, я выпрямился во весь рост и развел руки в стороны, показывая, что я не опасен. В кромешной тишине солдаты медленно окружали меня. Высокий приблизился ко мне ближе остальных, но все же держался на безопасной дистанции, Лысый же не двигался с места. И в руках он уже держал совсем другое оружие, похожее на крупнокалиберный карабин.
- На колени! - скомандовал высокий. - Я повиновался, все так же разводя руки в стороны. - Руки за голову, пальцы сцепить на затылке!
Я молча сделал, как он сказал. Нет, это определенно не приветствие и не акт дружбы. Эти люди меня не ждали и другом не считают. Что же мне с вами делать?
Я откуда-то прекрасно знал ту позу, в которой сейчас находился. Она должна ограничить мою способность передвигаться и выявлять любые попытки достать оружие. Оружия у меня не было, а ограничивать мою способность передвижения с моими новыми способностями весьма проблематично. Очевидно, что тот Лысый - единственный, кто это понимал. Именно поэтому он не пытался приблизиться. Именно поэтому левая нога чуть отведена в сторону. Именно поэтому его трясло отнюдь не от страха, а от переизбытка адреналина. Он ждал меня. Один на один. Все остальные – фикция. Приманка для отвода глаз. Лишь он, он один – реальная, ощутимая угроза. Я разделял его жажду убивать. Не знаю, почему, не знаю, когда, в какой момент она появилась, но это словно давно дремавший во мне инстинкт.
Вдруг нараставшую во мне ярость оборвал протяжный писк. В центре моего визора возник ярко-красный символ. На секунду задумавшись, я навел целеуказатель на символ. Он тут же взорвался множеством букв, которые сформировались в слова и строчки. Текст гласил: «Предписано: незаметно добраться до космопорта. Проникнуть на территорию исследовательского шатла «Елизавета». Избегать обнаружения до выхода на высокую орбиту…». И словно отзываясь на мою жажду схватки, нижняя строчка гласила: «… в случае обнаружения, свидетелей необходимо ликвидировать».
Все внутри меня заклокотало. Мне хотелось смеяться. Растерянность, сомнения – губительны для разума. Они порождают страх и панику. Они мешают думать и действовать. Но стоит появиться четкой задачи, за которую можно уцепиться, сомнения тут же уходят. Несвоевременные и неважные вопросы отступают на дальний план. Горькие раздумья сменяются сладостными действиями. В любой кризисной ситуации необходим человек, который сможет дать окружающим эти маленькие четкие задачи. И пусть даже они ошибочны и бесполезны, но они позволяют выйти из ступора, из паники. Позволяют действовать.
Так и сейчас. Я получил разрешение действовать. Пусть сомнительное, не весть от кого пришедшее. Но именно мне адресованное, позволяющее думать в рамках поставленной задачи.
Я резко развернул корпус, одновременно расцепляя руки на затылке и вытягивая их. Я отпрыгнул в сторону, все сильнее заворачивая свое тело, словно «волчок». Руки и ноги двигались словно лопасти пропеллера.
Бойцы среагировали мгновенно. Рядом со мной забарабанили выстрелы. Но куда им было угнаться за мной? Я двигался быстро и совершенно хаотичным маршрутом: то взмывая в воздух, то падая на пол, приземляясь то на руки, то на ноги. Для взора людей я превратился в размытый, бесформенный силуэт. Подобравшись к одному бойцу вплотную, я всего лишь не прекращал своего движения. Мои руки и ноги рубили его тело на части. Изуродованный труп еще не успел упасть, а я уже двигался в сторону следующего. Уже прекратив специально закручивать свое тело, но все еще двигаясь по инерции, я промчался мимо второго солдата. Моя нога угодила ему в голову. Тут же раздался характерный «чвак».
Опасаясь предугадывания моих действий, я менял направление и манеру передвижения. Теперь я мчался длинными прыжками, перемещаясь сразу четырьмя конечностями словно хищный зверь. Я выбирал маршрут своего передвижения так, чтобы у Лысого на линии огня находился еще кто-нибудь помимо меня. А он стрелять не спешил. Все остальные же патрон не жалели. И я ждал момента, когда они по очереди начнут менять обоймы. Так и случилось. Вот один, затем и другой начали спешно переходить на перезарядку. Моя рука вспорола брюхо одного из бойцов, а затем я прыгнул на второго. Он, прикрываясь, поднял вверх автомат, и мы оба кубарем покатились. После нескольких кувырков, мой противник остался без кадыка.
Вот высокий командир, укрываясь за большим камнем, ушел на перезарядку. Я бросился в его сторону. Разогнавшись, я прокатился вперед ногами по гранитной поверхности. Как только он вновь высунулся из укрытия, я уже был рядом. Одной рукой я направил ствол его автомата вверх, а второй схватил за шею. Я укрылся за его тушей, которая превосходила мой рост раза в два. Рукой я почувствовал несколько сильных толчков. Это были пули, предназначенные не только мне. Крупнокалиберный карабин Лысого заговорил. Тело командира медленно стало оседать. Я схватил его автомат.
В этот момент логичнее было укрыться за тем же камнем и осторожно вести перестрелку, соревнуясь в меткости. Но эта логичность предсказуема. К тому же, я потерял бы свое преимущество в скорости и непредсказуемости.
Я вновь бросился в сторону, к ближайшей стене. Позади меня гранит взрывался мелким крошевом от крупнокалиберных выстрелов. Я, не сбавляя скорости, прыгнул на стену. Пробежал по ней вдоль несколько метров и спрыгнул.
В поле моего зрения появился еще один боец. Я, сам того не подозревая, оказался за его укрытием. Я направил ему в лицо недавно отобранный автомат. Ошарашенный солдат, осознав происходящее, начал медленно оседать вниз. Штаны не на шутку перепуганного человека темнели. Свое оружие он выронил. Я, не двигаясь, наблюдал за ним.
Вдруг раздался клацающий звук. К нам катился небольшой металлический предмет. «Граната!», - ум только пытался осознать это, а рефлексы среагировали намного быстрее. Я прыгнул вверх, подо мной раздался взрыв, разрывая тело испуганного солдата. Взрывная волна подкинула меня еще выше.
Мой маневр был большой ошибкой. Передо мной, метрах в пяти, парил, слегка покачиваясь, Лысый. Из-за его спины, с едва заметным шипением, вырывался столб синего пламени. Я был перед ним, как на ладони: не в силах ни увернуться, ни сменить направления падения. Я оказался в ловушке собственных способностей.
В грудь ударило что-то тяжелое и горячее. Затем, спустя мгновение, раздался грохот и скрежет металла. Я падал невыносимо долго. Картинка перед глазами темнела.
…Я где-то слышал или откуда-то знал, что находясь лицом к лицу со смертью, перед глазами проносится вся жизнь. А чему проноситься у меня? Вся моя жизнь – это несколько часов, проведенных в темноте замкнутого пространства, которые вспоминать-то не хочется. Но жизнь вспыхнула четкими и яркими кадрами. Не эта, а другая. Множество счастливых и грустных моментов. Десятки, сотни знакомых и незнакомых лиц вспыхивали и исчезали. Как же я мог это забыть? Как вообще можно было этого не помнить?! Я знаю, кто я. Я…
Часть 5
«Тум!... Тум!...», - вдали послышался негромкий ритмичный гул. «Тум…», - странный инородный гул все нарастал и нарастал. «Тум-будух… Тум-будух…», - звук становился все отчетливее и громче. «Тум-будух…», - со временем все оглушительнее становился этот демонический и однообразный ритм. «Тум!!!», - словно взорвалось что-то в ушах или голове, или черт его знает где. В общем, неприятно. Именно с этой мыслью я открыл глаза, вернее даже не раскрыл, а сфокусировался. Кромешная чернота сменилась цветной картинкой.
ЭПИЛОГ
Невысокий человек с гладко выбритым черепом неспешно подошел к неподвижно лежащему телу Безликого. Остановился и с явным удовольствием разглядывал результат своих усилий. Откуда-то выполз чудом уцелевший солдат. Это был еще совсем молодой, лет двадцати, юноша. Он испуганно озирался по сторонам, еще не веря, что все закончилось. Юноша быстро и все еще пригибаясь, подбежал к Лысому.
- Он мертв? – шепотом спросил молодой боец.
- Ну… ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов, - философски отметил он. – Этих, - Лысый стволом своего крупнокалиберного дробовика указал на труп Безликого, - Можно убить, пока они не освоились, пока еще ничего не умеют, а уж если встретишь бывалого, успевшего пожить… - он невольно потер глубокий шрам на щеке, - То лучше, если он на твоей стороне.
Парень смотрел на своего старшего товарища с неподдельным восторгом.
- Ты иди, посмотри. Может, кто еще выжил. – сказал Лысый.
- Может… - парень замялся.
- Иди! – настойчиво скомандовал Лысый.
Парень побежал к ближайшему потенциально выжившему, время от времени оглядываясь.
Лысый склонился к самой голове Безликого и прошипел:
- Ты думаешь, это ты их убил?, - Лысый с улыбкой кивнул в сторону многочисленных трупов, - Нет, это я тебе позволил это.
Вдруг глаза Безликого вспыхнули голубым светом, и он дернулся. Лысый в ужасе отскочил. Его ноги заплелись, и он повалился на спину. Крича что-то нечленораздельное, он всадил целую обойму из дробовика в тело Безликого.
Спустя несколько минут после прекращения огня, тело Безликого начало распадаться, рассыпаясь в пыль.
