Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

небольшое предисловие от vladforn'а

Так бывает, что ты ищещь одно интересное, а натыкаешься на другую интересную статью. Та статья показалась мне ограмадной и занудной... а эта соседняя, поинтересней. Ну кому нужны сравнения и аналогии между Инфинит и какой-то старой игрой Ico? ну и там и здесь, есть мужской и женский персонаж... мальчик и девочка, мужик и девушка... этим никого уже не удивить.Да и Элизабеточка изменилась не в лучшую сторону, ничего не хочу слышать о ней, я считаю это уже не Элизабет. А вот громадные мехи и жуткие монстры всегда затрагивали в моей душе какие-то потаенные нервные струны.

Решил перевести статью и дополнить своими измышлениями. Я смотрел только фильм, в игру не играл, поэтому возможно, что-то перевел неправильно, не так. И мало что могу точно сказать об игре, в основном о фильме. Итак, читаем и критикуем. Почему здесь, а не в Обо всем или в киноблоге? не знаю... просто сатанинскую печать икскома трудно скрыть. Икском то, икском се... эта тема даже в этот фильм пролезла, хотя фильм все же больше про мехи и годзилл. Как там...

Ave, X-COMmander, morituri te salutant!!

Вот... не прошел и год. Начнем холивар.

Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

В этой сцене фильма “Тихоокеанский рубеж” (далее, просто "Т.Р."), где маршал Стакер Пентекост пытается оправдать существование своего проекта перед бесстрастным Международным советом мировых лидеров, чьи образы проецируются на стену экранов, нельзя не увидеть аналогии с XCOM: Enemy Unknown. Дальше будет куча спойлеров из обоих произведений: поэтому не говорите, что я вас не предупредил. Тем, кто не смотрел фильм или не играл в игру, наверно стоит… пропустить этот пост.

В обоих произведениях, игре – XCOM, и фильме – “Тихоокеанский рубеж”, показана борьба между непостижимыми инопланетными силами, пытающимися завоевать планету, и международным передовым военным проектом, использующим нетрадиционные средства, чтобы остановить их.

Проект XCOM и военная программа “Егерь (Jaeger)” в своем функционировании, в конце концов, сталкиваются с почти непреодолимыми преградами и, в дальнейшем, должны последовательно доказывать свои успехи для испуганных стран, финансирующих их. Эти программы опасно близки к прекращению своего существования, но не только на поле боя от рук инопланетян, но и от сокращения финансирования испуганными бюрократами, которые считают, что эти проекты не могут остановить иноземное вторжение.

Незавидное положение проекта XCOM состоит не в больших потерях на поле боя, а, скорее, в числе финансирующих его стран, потерявших веру, вследствие чего, вышедших из него. Если проект покинут больше восьми стран из 16, то он будет провален, и его структуры будут расформированы, хотя трудно представить себе лучшую оборону мира, чем ту, что может обеспечить XCOM.

Аналогично, одна из важных сцен "Т.Р." начинается с того, что маршалу Пентекосту сообщают, что его проект отправляется в небытие. Политики, разочарованные неспособностью программы “Егерь”, сделать что-то больше, чем просто давать отпор волнам нашествий Кайдзю (Kaiju), предлагают явно неэффективную замену проекта коммандера – массивные стены из металла и бетона, которые планируют построить вдоль тихоокеанского побережья всех основных стран этого региона. Но как оказывается потом, эти стены Кайдзю могут проломить в течение нескольких минут. Столкнувшись с длительным и таинственным вторжением, человечество окончательно пытается просто отгородиться от него.

Ближайшим аналогом игрового персонажа из XCOM в “Т.Р.” является не главный герой фильма, молодой пилот Егеря – Райли Беккет, а мрачный, усатый маршал Стакер Пентекост, которого с апломбом и энтузиазмом играет Идрис Эльба. Стакер отвечает за программу “Егерь”, пытающуюся дать самый жесткий отпор тем, кто посылает Кайдзю, и пилоты которой вынуждены отправляться в опасный путь. Видимо, не получая за это никакого признания у политиков.

Пентекост после отказа мировых лидеров финансировать проект, продолжает на свой страх и риск работу программы “Егерь”, выискивая финансирование, и ища по всему миру материалы – сломанных Егерей, запчасти к ним, и, казалось бы, пропавших уже пилотов, и набирая также новых рекрутов. Все же под его руководством очень интернациональная команда, значит, не все страны отказались от поддержки маршала.

Если вы используете режим "Save-scum", XCOM заставит вас пожинать последствия ваших действий. Солдаты мертвы, страны, которые покинули проект, уже не возвратятся. Последствия давних решений, которые вы приняли без полного понимания ситуации, будут долго преследовать вас. Если вы не сможете защитить VIP в миссии, он умрет. До самой последней миссии, XCOM избегает отклонений от оригинала (от “справедливости” реальной жизни?).

В финале фильма Пентекост поднимается в кабину Егеря в последний раз, чтобы, подвергнув себя смертельной опасности, окончательно решить проблему Кайдзю. Такова его форма отречения - он знает, что не выживет в этой миссии, будет ли она успешна или нет, но Пентекост и не хочет этого. В случае успеха операции, в мире не будет места для таких людей, как он, а в случае неудачи, мир будет осужден на гибель, и Стакер не желает видеть это.

В XCOM’е же для командующего нет такой возможности – надеть на себя очень классную броню и лично побывать на поле боя, и повлиять на ситуацию на нем, как это делает Стакер. Это, конечно, особенность жанра, XCOM – стратегия, а не шутер от третьего лица, но это также и разница в философии этих произведений. Стакер ведет своих парней, как один из них, он стоит над ними, но все же понятен, близок пилотам Егерей. Его подопечные знают, что когда-то он сам был пилотом Егеря, и он становится им снова, когда это требуется.

Командующий в XCOM’е, наоборот, никогда не бывает непосредственно в войсках. Он (или она) четко отделен от рядового состава и персонала. На главном экране вы можете увидеть ваших солдат разговаривающими, расслабляющимися, играющими в бассейне или выздоравливающими в больнице, но вы не можете присоединиться к ним или видеть, что они будут делать потом. Когда вы вербуете новых рекрутов, вы не станете, приятно беседуя, информировать их о предстоящих заданиях в личной беседе - вы просто прослушаете их файл в базе данных, потом шаг за шагом оснастите их оружием и оборудованием, и вперед, они станут просто еще одним пушечным мясом для военных действий под вашим руководством. Вы принципиально далеки друг от друга.

Фильм и игра также отличаются размахом военных действий. В XCOM’е ареной войны с инопланетянами является весь наш голубой шарик. И в ней есть даже глобальный стратегический режим. Захватчики могут появиться в любой точке мира. У них есть даже космические корабли. И игрок, отследив точку высадки НЛО, должен отправить туда подконтрольные ему войска.

В фильме все гораздо скромнее. Сражения между инопланетными годзиллами и огромными интернациональными мехами разворачиваются только в Азиатско-тихоокеанском регионе Земли, на что и намекает его название. Аляска, Гонконг, Австралия… вот главные цели кайдзю. Монстры появляются из разлома на океанском дне где-то в тихоокеанском Огненном кольце.

В то время как финальная миссия игры разворачивается, кажется, на корабле высоко над Землей (в космосе), то окончательное сражение фильма (если только сценаристы не придумают повод вернуть монстров и мехов в приквеле) происходит глубоко под водой возле портала пришельцев и в нем самом.

И там, и здесь, победа над инопланетянами достигается в результате обширных ксенобиологических исследований, а затем еще и рискованной психической связи между человеческим разумом и коллективным интеллектом противника. Пилоты Егерей в “Т.Р.” получают данные о том, как можно заткнуть брешь-портал перед прибывающим неприятелем только после "нейронного соединения" двух ученых с мозгом мертвых кайдзю.

Также и финальная миссия XCOM’а на Храмовом Корабле становится возможным только после использования Добровольцем камеры Голлоп для связи с сетью Астрала.

Опять, надо подчеркнуть, что эти псионические соединения стали возможными только после долгих ксенобиологических исследований. Оба произведения акцентируют внимание на вскрытиях чужих, которые помогли команде ученых, дав им лучшее понимание инопланетной физиологии. Это знание, в свою очередь, позволило им создать лучшее оружие для более эффективной и результативной борьбы с захватчиками.

В XCOM’е это, как всегда, немного жуткие исследования доктора Вален, которые позволяют продвинуться и достигнуть цели финальной миссии игры.

В “Т.Р.” биологические исследования Джинзлера и математические выкладки Готлиба , после которых, два пилота, Беккет и Мори, успешно прорываются сквозь защитные механизмы портала инопланетян и разрушают его.

Таким образом, оба – XCOM и “Тихоокеанский рубеж” – фокусируются, как на бойцах на линии фронта, так и на ученых и исследователях в тылу. Хотя игрок в XCOM имеет гораздо больший контроль над действиями солдат в боях, чем над учеными, управление R & D (исследовательским отделом) в XCOM’е составляет большую часть "макрорежима" в игре.

ох уж эти ученые

Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

Удачи, коммандер: XCOM и Тихоокеанский рубеж

Аналогично, в “Т.Р.” показу характерных и немного гротескных ученых уделяется почти столько же времени, что и происходящему с ведущими пилотами Егерей. Оба произведения утверждают, что этот тип войн выигрывается, как солдатами на поле боя, так и учеными в лаборатории.

XCOM имеет подзаголовок "Enemy Unknown", потому что, если только вы не подсмотрите в Интернете, то не будете знать, на что способны пришельцы в игре, пока они не начнут действовать и не покажут вам свои ужасающие способности. Как только вы привыкнете к определенной тактике инопланетян, игра тут же представит новый тип злодейских сил, который заставит вас пересмотреть свою стратегию обороны.

Таким образом, даже если вы приноровились к управлению в игре и разобрались в нужных стратегиях и тактиках, и способностях ваших войск, вы никогда не должны успокаиваться или расслабляться – действия врагов становятся все более опасными и сложными, с использованием все более сложных и неортодоксальных схем тактики.

В фильме же каждый кайдзю внешне отличается от других, и хотя между всеми кайдзю есть определенное сходство в их поведении, пилоты Егерей не знают, на что способны их враги при встрече. Это делает некоторые виды атак кайдзю, такие как ЭМП-оружие Кожистого и “кислотный плевок” Otachi, особенно неприятными сюрпризами, к которым пилоты должны постоянно адаптироваться. Система "Категория", используемая в фильме, относится только к размеру кайдзю, и, следовательно, полезна только, как неопределенная оценочная мера опасности. Она не помогает пилотам Егерей понять, что следует ожидать от того или иного врага.

В “Т.Р.” со всеми его гигантскими роботами и вычурными прическами в аниме-стиле, инопланетные захватчики в своем фундаментальном нигилизме рассматривают людей, не более чем временное неудобство, как преграду между ними и тем, что они хотят: Землей и ее ресурсами. Кайдзю, которые сами по себе “живые инструменты”, появляются не как завоеватели, а как истребители всего живого, зачистители планеты от ненужного мусора. Человечество победило не потому, что оно особенное, а потому что ему повезло. И не обязательно, что люди более заслуживают своей планеты, чем безымянные инопланетные захватчики, просто мы оказались на ней первыми.

XCOM , наоборот, придает человечеству большее значение. Человечество само по себе в игре и есть причина вторжения инопланетян. Они похищают людей, экспериментируют над ними, и все это для того, чтобы выяснить, достойны ли мы, способны ли присоединиться к их сообществу. Успехом для Астрала будет не наше уничтожение, а включение человечества в их собственный психический “ульевой разум” (HiveMind).

Таким образом, XCOM очень антропоцентричен: человечество имеет большое значение для окончания военных действий.

Несмотря на это, в результате войны умрет множество людей. Отдельные игроки будут иметь большие или меньшие потери, но никто не сможет пройти кампанию XCOM без серьезных жертв. В одном из сценариев сражения в обучении убивают 3/4 игроков вашей команды.

В “Т.Р.”, из одиннадцати пилотов Егерей, что мы увидим в фильме, выживут только трое.

Враги атакуют непредсказуемо и без предупреждения. В XCOM ты никогда не будешь полностью уверенным, когда же начнется следующий раунд активности НЛО, так что вам надо внимательно смотреть на часы, надеясь, что у вас есть время, чтобы завершить очередной раунд модернизации, прежде чем надо будет разворачивать свои войска. В “Т.Р.” есть хорошо заметный “таймер тревоги”, который показывает время, прошедшее с момента последнего вторжения Кайдзю - предвестник предстоящей опасности. Ни Стакер, ни командующий XCOM не знают, когда будет следующая атака, и какие ужасы она принесет - они просто знают, сколько прошло с момента последнего крайнего случившегося ужаса. Это также ставит их больше в ответную, оборонительную позицию, а не активную, наступательную.

Хотя, как оказывается, в последних миссиях фильма и игры вам все же придется атаковать врага на его территории.

После окончания вторжения инопланетян, ни один из командующих не уверен в будущем. XCOM заканчивается триумфальным выстрелом Скайренджера, возвращающегося из последней миссии, а фильм фокусируется на оставшихся активных пилотах Егерей в момент их празднования победы с вздохами облегчения.

Но может быть, что самое интересное в обеих историях, это именно непоказанное в них, то, что происходит после титров.

Следование по старому пути мира, объединенного вторжением чужих, после него кажется маловероятным – Совет в XCOM в достаточно трудное время имел власть развязать большую мощь для устранения угрозы. Трудно себе представить, что он получит ее в послевоенном мире.

Вторжение Кайдзю в “Т.Р.” же подчеркнуло глубокие трещины между богатыми и бедными (вспомните "общественное укрытие") – эти различия вряд ли так просто исчезнут, как только уйдут Кайдзю.

Что будет со всеми новыми военными технологиями, разработанными во время вторжения? Улучшенное оружие проекта XCOM далеко превосходит пределы развития военной техники мирной Земли до вторжения. Когда проект будет расформирован, кто получит все эти плазменные орудия и силовую броню? Неужели их получат только страны, которые остались в проекте? Или они будут разделены пропорционально вкладов всех бывших участников? Что будет с новыми людьми – псиониками, внезапно включенными в мировое сообщество? Будут ли они вызывать восхищение и уважение, или их станут избегать и не доверять им? Все тихие заботы доктора Шена о "том, чем мы станем" вдруг стали насущными проблемами, а не досужими домыслами.

Хотя после изгнания кайдзю все Егеря уничтожены, но остались их чертежи и схемы. Должны ли мы верить, что никто не использует эту технологию для создания оружия для более традиционных войн? Что будет с процветающей торговлей частями Кайдзю, которая внезапно потеряла свои источники?

Тот факт, что в заключительной сцене фильма, последний кадр экранного времени, посвящен злым, эгоистичным и жестоким бизнесменам создает мрачное впечатление от окончания фильма. Международное сотрудничество между странами закончилось. Стремление общими силами прорваться через любое количество преград для достижения нужной цели, угасает.

В конце фильма торговец органами кайдзю Ганнибал Чау, которого сыграл Рон Перлман, прорезает себе путь из трупа Кайдзю, что может быть и смешно, но символика этого понятна: Кайдзю могут и не быть, но в любой страшной войне всегда будут спекулянты. Из этой сцены и полного молчания в XCOM, о том, что будет дальше, ясно одно: мы может и отменили апокалипсис, но нет никакой гарантии, что нам понравится то, что получили взамен его.

Чем все заканчивается для коммандера из игры не знаю. Ачивкой? новым званием? надеждой на продолжение игры?